Перейдем к рассмотрению элементов высказываний, в которых обучение определяется как деятельность или связывается с различными видами деятельности. Элементы высказываний, представляющие деятельность, разнообразны. Среди них можно выделить, несколько групп.
Одну группу представляют элементы со словом «деятельность»: «деятельность учителя и учащихся» (3), «деятельность учителя» (4), «деятельность педагогов и учащихся» (5), «деятельность учителя и деятельность учащихся» (6), «вид общественной деятельности» (7), «взаимодействие деятельностей преподавания и учения» (8).
В другой группе содержатся элементы высказываний, связанные с результатами деятельности. К ним можно отнести такие: «овладение знаниями, умениями и навыками» (1, 2, 10), «усвоение учебного материала» (3), «развитие» (9, 10), «образование» (2, 9, 10, 11), «воспитание» (9, 11), а также такие, где определены цели деятельности: «цели вооружения знаниями, умениями, навыками» или направленные к «развитию» (4, 6), «воспитанию» (6).
Третью группу составляют элементы, которые выступают в роли деятельности, но слово «деятельность» не включают, хотя содержание его предположено контекстуально. Это следующие элементы: «взаимодействие учителя и учащихся» (9), «руководство» (1, 2, 3, 10, 11), «передача» (3, 7), «получение» (2, 10), «усвоение» (3), «овладевают» (1, 2), «овладение» (10).
Сами элементы находятся в окружении различных понятий и выявляют различные отношения между собой. В связи с этим одни и те же элементы могут быть рассматриваемы в различных отношениях. Чтобы рассмотреть эту совокупность элементов, необходимо, прежде всего, определиться в понимании отношений процесса и деятельности.
Процесс, социальный процесс и деятельность
Согласно грамматике языка, слова «деятельность» и «обучение» относятся к категории абстрактных имен существительных и обозначают как предмет, так и действие (процесс), следовательно, деятельность есть также и процесс. Таким образом, грамматическая оформленность этих слов позволяет мыслить обозначаемое ими содержание как предмет и как процесс одновременно.
Если вновь обратиться к понятию процесса, то можно увидеть, что одно из значений слова «процесс» определено как «совокупность последовательных действий для достижения какого-либо результата» [167, c. 1071]. В предыдущем параграфе это значение не использовалось потому, что было достаточно общего значения понятия процесса, так как представленные в дефинитивных высказываниях процессы были качественно не определены. Определение процесса как совокупности последовательных действий для достижения результата содержит качественный признак процесса, который во многом относится к деятельности человека, поскольку деятельность человека и есть совокупность последовательных действий для достижения результата.
Вместе с этим процесс – не деятельность, поскольку между ними нет полного совпадения (тождества). Деятельность человека характеризуется не просто результатом, завершающим ее, но и целью, предваряющей деятельность. Цель есть та специфическая характеристика действий, составляющих деятельность человека, которая отличает деятельность от всех других процессов, весьма похожих на деятельность и даже называемых деятельностью.
Если вернуться к элементам высказываний первой группы, содержащим слово «деятельность», можно заметить, что в этих высказываниях словом «деятельность» только предположен, но не выделен и не назван качественный признак явления, позволяющий разделить все процессы на два вида и тем самым различать их. Это процессы, которые происходили до появления человека, человеческого общества и происходят без участия человека, и процессы, которые не могут происходить вне деятельности человека. Это социальные процессы. Среди этих процессов деятельность также оказывается явлением социального порядка. И хотя этот признак деятельности доступен эмпирическому сознанию, на него почти не обращают внимания. Некоторая эфемерность или умозрительность этого факта (признака) делают его не всегда заметным в педагогических рассуждениях, а в большинстве случаев этот признак «испаряется», и тогда деятельность легко превращается в процесс, точнее, легко заменяется словом «процесс».
Деятельность действительно имеет сходство с процессом, и это сходство проявляется в том, что она есть процесс, правда, этот процесс производится человеком. Но в этом последнем содержится и отличие деятельности от процесса. С точки зрения логики, это отличие состоит в том, что понятия «деятельность» и «процесс» не могут находиться в родо-видовых отношениях, несмотря на выделенное сходство между ними. Отношения рода и вида имеют место только между понятиями «социальный процесс» и «деятельность». Игнорирование этого специфического и отличительного признака осознанно или неосознанно, но проявляет себя реально общими поверхностными рассуждениями, не затрагивающими существа дела, и приводит к труднопреодолимым положениям в теории. Именно с такими положениями мы и имеем дело.
Таким образом, чтобы продвинуться несколько далее общих рассуждений, необходимо от процесса перейти к деятельности. Определиться в понимании деятельности как вида социального процесса и закрепить это понимание в качестве значения термина, хотя бы для наших рассуждений, чтобы не застрять (утонуть) в общих рассуждениях. Мы разделяем точку зрения, в которой «деятельность представляет собой определенную динамическую систему, необходимыми элементами которой являются мотивированные, сознательные, целевые действия. Такие действия могут быть осуществлены лишь человеком. Поэтому в природе, по крайней мере в неорганической, не существует деятельности в строгом смысле слова» [156, c. 182].
Итак, если деятельность человека всегда имеет цель, то всякие характеристики деятельности человека как, например, особая (4), целенаправленная (4, 5, 9), общественная (7), целостная (7), сознательная (5), не могут составлять и не составляют ее существенных характеристик. Понятие деятельности не нуждается в таких характеристиках. Даже слово «сознательная» в применении к деятельности не оправдано, потому что цель – составная часть деятельности человека. Цель уже есть осознание. Без цели и, следовательно, без осознания нет того явления, которое может быть названо деятельностью человека. Выражение «деятельность человека», если исходить из понимания деятельности как социального явления, тоже не является корректным, поскольку позволяет предполагать, что существует деятельность, выполняемая не человеком, а неким другим существом, не имеющим сознания. А это будет означать, что деятельность может быть и нецелесообразной, и несознательной.
Было бы более правильным употреблять деятельность без сочетания со словом «человек». Но поскольку слово деятельность весьма широко применяется в различных сферах, то употребление такого словосочетания может быть оправданным как различительное средство от употребления слова «деятельность» в других значениях. В какой-то степени и мы употребляем это словосочетание, хотя стремимся использовать понятие «деятельность» только в терминологическом значении в качестве основного признака, характеризующего действия человека разумного.
Результаты деятельности
Перейдем теперь к рассмотрению результатов деятельности. Поскольку деятельность – это социальный процесс или вид социального процесса, то этому виду процесса должен соответствовать качественно другой результат по сравнению с результатом другого вида процесса – несоциального. Действительно, так как деятельность есть процесс, то она, как и любой процесс, имеет результат, по которому можно судить о процессе. Но так как этот процесс есть деятельность, то не всякий результат, выделяемый в этом процессе, составляет результат деятельности. Деятельность как вид социального процесса характеризуется целью, чем и отличается от другого процесса. Следовательно, результат деятельности должен быть охарактеризован не одним следствием процесса (результатом), но и целью. Но результат деятельности характеризуется другим: не целью, а совпадением результата-следствия и цели деятельности. Результат процесса, совпадающий с целью, может быть назван результатом деятельности.
Таким образом, если для любого вида процесса фактически любое изменение некоторого нечто есть результат, то для деятельности это не является результатом. Как процесс деятельность всегда будет иметь, или, точнее, приводить к некоторому результату-следствию и в этом деятельность ничем не отличается от любого процесса. Но для деятельности, как качественно определенного процесса, этот результат-следствие процесса не всегда может совпадать с целью деятельности. Поэтому не всякий результат-следствие процесса деятельности должен быть отнесен именно к деятельности. Только совпадение результата с целью или цели с результатом является достаточным признаком, чтобы утверждать, что это результат деятельности, а не результат другого процесса.
Этого, на наш взгляд, достаточно, чтобы отличать и деятельность от процесса, не забывая о том, что это все-таки процесс и что не всякий процесс есть деятельность. Цель как таковую имеет не деятельность, а субъект деятельности, т.е. человек, поэтому деятельность как процесс всегда имеет результат как следствие. Процесс как деятельность, т. е. деятельность как деятельность, должна быть охарактеризована со стороны цели, так как в этом случае мы имеем дело с деятельностью, а не с процессом. Но в рассматриваемых высказываниях речь идет не о деятельности вообще, а о конкретном виде деятельности, которую называют обучением. Следовательно, этот вид деятельности также должен отличаться от других видов деятельности. Это различие прежде всего проявляется в целях и результатах. Таким результатом, совпадавшим с целью деятельности обучения, по нашему мнению, может быть владеющий знаниями и умениями обучаемый.
Обратимся к определениям обучения, представленным в начале главы. В них говорится, что деятельность направлена к цели – вооружению обучающихся знаниями, умениями и навыками, к их развитию и воспитанию (6), что это деятельность по вооружению учащихся знаниями, умениями и навыками и развитию их способностей (4), что в ходе целенаправленного процесса взаимодействия учителя и учащихся осуществляется образование, воспитание и развитие человека (9). Во всех этих высказываниях присутствует в той или иной форме цель, которая также представлена и возможными качественно определенными результатами: знаниями, умениями и навыками (4, 6), развитием (4, 6, 9), воспитанием (3, 9) и образованием (2, 9).
Если сравнить представленный нами выше результат обучения с приведенным в высказываниях, то сходство между ними составит лишь наличие в результате знаний и умений (4, 6). Развитие (4, 6, 9) также не может занять место цели обучения и не может стать результатом обучения, прежде всего, потому, что остается неизвестным, что должно быть развито, до какой степени или уровня. Нет также учебных программ и нет учебного предмета, содержанием которого было бы развитие.
Остальные элементы высказываний «образование» и «воспитание», представляющие в какой-то степени результат обучения, здесь не рассматриваются, так как им посвящены отдельные главы. Вместе с этим превращать эти элементы в содержание цели и результат обучения было бы некорректно, потому что «образование» и «воспитание» представляют явления, сущность которых все еще не определена или неизвестна. Каков же смысл в качестве цели и результата иметь то, что само еще неизвестно? Но, исключая их из рассмотрения в данном контексте, необходимо заметить, что в приведенных высказываниях, во-первых, «образование», «воспитание» и «развитие» занимают место содержания цели обучения, а, во-вторых, обучение связывается с образованием, воспитанием и развитием, хотя пока только в форме результатов обучения.
Таким образом, элементы, присутствующие в рассмотренных дефинитивных высказываниях, не позволяют составить логически выверенного определения обучения, поскольку эти элементы нуждаются в установлении собственных значений, что, в общем, служит препятствием на пути к раскрытию сущности обучения.
Виды деятельности в роли обучения
В высказывании об обучении, где говорится, что «в широком понимании обучение – процесс двусторонний, он включает в себя передачу и усвоение учебного материала, т. е. деятельность учителя (преподавание) и учащихся (учение)» (3), нельзя не заметить, что обучение определяется через понятие «процесс», а процесс оказывается деятельностью. Но и деятельность здесь не одна, а сразу две: деятельность учителя и деятельность ученика. Каков же смысл определять обучение через процесс, если обучение есть деятельность? Тем более, что обучение есть две деятельности, заметно отличающиеся друг от друга и имеющие различных субъектов. Это лишнее звено, которое лишь подтверждает, что сущность обучения не установлена. Но эти же деятельности имеют в высказывании еще по два названия: деятельность учителя названа преподаванием и передачей, а деятельность ученика – учением и усвоением. То есть, по сути дела, имеется по три названия для обозначения одного и того же явления.
Употребление слов (названий) в конкретных практических ситуациях нисколько не затрудняет ни самого практического дела, ни понимания значений этих слов, поскольку практическое дело осуществляется, а слова только отражают это дело, присутствуют при этом. Если даже слова и их значения не позволяют точно отразить суть практического дела, то не они (не слова и даже не понятия) эту практическую часть дела выполняют, а люди, которые могут выполнять действия без обращения к словам. В этом отношении практика как бы не зависит от сопровождающих ее слов, и если она допускает использование многих слов для обозначения одного и того же явления или предмета, для той или иной их стороны, для одного и того же признака или свойства, то в научном исследовании слова-синонимы являются препятствиями на пути к установлению сущности изучаемого явления, к единому научному пониманию ее. Синонимы должны быть исключены из обращения, а значения слов, оказавшихся в роли синонимов, должны быть строго конкретизированы.
Возвращаясь к приведенному выше высказыванию (3), можно заметить, что используемые в высказывании понятия (слова) для обозначения одного и того же явления – преподавание, деятельность учителя, передача – имеют разные объемы и значения и должны обозначать разные явления.
Преподавание, прежде всего, связано с работой специалиста высшей школы, который и называется преподавателем, а не учителем. И здесь есть основания для различий. Дело в том, что именно в высшей школе один специалист читает лекции (преподает знания своего предмета), а другой проводит практические занятия по этому же курсу лекций. Каждый из них выполняет разные виды деятельности. В общеобразовательной школе такого разделения нет. Человек, работающий в школе в должности учителя, сам преподает знания своего предмета, проводит практические занятия с обучаемыми, а затем сам оценивает их умения владеть знаниями. Таким образом, если такого человека мы называем учителем, а его работу в школе деятельностью учителя, то преподавание как деятельность по представлению знаний того или иного учебного предмета составляет всего лишь один из видов деятельности учителя. И уже поэтому преподавание не может быть тождественно деятельности учителя.
Деятельность учителя в педагогических работах называется обучением, а обучение – преподаванием: «Процессы учения и обучения (преподавание)… формы деятельности учащегося и учителя и отражают двойственный характер процесса обучения» [58, с. 203]. Из суждения следует, что мы имеем не только еще один синоним деятельности учителя, но и очередную тупиковую ситуацию, ибо в высказывании утверждается, что обучение, т. е. преподавание, отражает двойственный характер. Но содержание двойственности не представлено, и мы только можем предположить, что под двойственным характером обучения имеются в виду две деятельности – ученика и учителя. Если же это так, тогда слово «обучение» даже в пределах одного этого высказывания имеет два смысла, два различных значения: в одном случае обучение есть только деятельность учителя (преподавание), а в другом – обучение есть две деятельности – учителя и ученика.
И «передача» не тождественна деятельности учителя. Ведь передачей называется некоторый процесс или действие, посредством которого происходит передача чего-нибудь, или то, что передается, или сам механизм, который передает что-то от одного предмета другому. Во всяком случае именно эти значения фиксируют толковые словари. В педагогике под передачей понимается передача ученикам знаний и умений, которыми располагает учитель. Хотя такое понимание передачи весьма распространено, утверждение, что знания и умения действительно можно передать кому-нибудь, как те или иные вещи, предметы и т. д., было бы не совсем корректно. Знания относятся к явлениям духовной деятельности человека и поэтому говорить о передаче их можно только в переносном значении. Но наука не может строить свои теории на переносных значениях, иначе она давно превратилась бы в вид художественной культуры – в художественную литературу. Разумеется, в деятельности учителя можно выделить то, что может быть названо передачей, поскольку что-то может передавать учитель ученику, а ученик – учителю. Но в таком случае передача не может составить тождества деятельности учителя. Если же предположить, что в деятельности все-таки имеет место деятельность по преподаванию и деятельность по передаче и что их выполняет учитель, то каждая из них может быть только специфическим видом деятельности учителя. В практике обучения все эти отдельные или различные деятельности составляют одну деятельность учителя, т. е. являются частями, составляющими цельную деятельность учителя.
В ряде высказываний говорится о руководстве обучением или процессом обучения. Так, например, утверждается, что процесс обучения осуществляется под руководством учителя (1, 2), опытных лиц (педагогов, мастеров, наставников и т. д.) (10), специально подготовленного лица (педагога, пропагандиста и др.) (11).
Прежде всего, обратим внимание на следующее. Одним из элементов содержания понятия «руководство» является обязательное полагание того, что должно быть нечто, которым можно руководить,
т.е. руководство всегда означает, что оно на что-то направлено. Именно это позволяет поставить вопрос о том, что является первичным: руководство или то, на что оно направлено. Если исходить из положения, что общество когда-то не существовало, можно предположить, что руководство является вторичным по отношению к тому, на что оно направлено. Поскольку в нашем положении то, на что направлено руководство, является процессом обучения, то именно этот процесс, или обучение, может быть принято за объективный процесс относительно руководства, который существует до появления руководства. Вот один из смыслов, содержащийся в рассматриваемых высказываниях о руководстве обучением. На таком предполагаемом, но не высказанном содержании и строятся многие дефинитивные высказывания об обучении, в том числе и рассматриваемые нами. Со своей стороны заметим, что объективность обучения специфична, поскольку обучение обязано своим появлением существованию общества людей и вне этого общества, вне человека нет и не может быть никакого объективного процесса обучения. В этом, кстати, и состоит особенность объективности обучения как не существующего до появления общества, но существующего после. Руководство как понятие выражает отношение между людьми, а как реальность является специфической деятельностью человека и полностью принадлежит только обществу. Чем же все-таки должны или могут руководить все названные в высказываниях руководители?
Как уже известно, обучение, как объект руководства, в одном случае оказывается тем, что состоит из двух деятельностей – деятельности ученика и деятельности учителя; в другом случае обучением названа только деятельность учителя (преподавание). Если исходить из первого понимания, то руководство обучением означает одновременно руководство и учителем, и учеником, и, следовательно, субъектом руководства должно быть лицо, находящееся вне процесса обучения. Если же исходить из второго понимания обучения как деятельности учителя, то руководить необходимо учителем или деятельностью учителя. А в высказывании обучение рассматривается как «процесс овладения знаниями, умениями и навыками» (10), т. е. фактически имеется в виду деятельность, выполняемая обучаемым человеком (учеником). В другом высказывании под обучением «понимается руководство учением» (3), следовательно, предполагается руководство именно деятельностью этого человека – ученика. В этом случае субъектом руководства выступает лицо, которое учит или выполняет деятельность учителя. С этой позиции субъекты руководства, названные в высказываниях (мастера, пропагандисты, наставники, педагоги), конечно, могут руководить людьми, и каждый из них, очевидно, может обучить другого человека своему делу, которым они владеют как мастера. Но с профессиональной точки зрения, с точки зрения сущностного понимания обучения, обучают и руководят деятельностью ученика только учителя.
Обратимся к определению, где обучение представлено как руководство учением: «Под обучением, в узком смысле, понимается руководство учением» (3). Это определение мы рассматриваем в отношении к деятельности, так как руководство есть деятельность человека, осуществляющего руководство. В обучении, видимо, это делает только учитель. В таком случае в выражении «руководство учением» указан лишь конкретный вид деятельности, относящийся к области обучения. Если под выражением «руководство учением» подразумевать деятельность учителя, то совершенно очевидно, что руководство – всего лишь элемент, момент, сторона деятельности учителя, который объясняет, проверяет работу учащихся, демонстрирует опыты, оценивает умения учащихся. Всё перечисленное есть также виды деятельности учителя, куда входит и руководство деятельностью учащихся, при условии, если не расширять значения слова «руководство», а иметь в виду действительную сущность этого вида деятельности. Тем более, что руководство учением ребенка осуществляют и в семье, где не всегда может быть учитель.
Таким образом, в педагогике отсутствует научный термин для обозначения деятельности учителя и вместо него используется ряд синонимов: «обучение», «преподавание», «передача», «руковод- ство», «руководство учением». Многозначность слова губительна для теории. Сохранить теорию в такой ситуации можно только преодолением (ограничением) многозначности обычного языка, для чего необходимо заменить многозначное слово, образовать новый лексический комплекс для интересующего нас явления или использовать вместо данного слова одно из его значений, которое представлено выражением, не содержащим этого слова. В данной педагогической ситуации надо отказаться от синонимов и вместо них использовать в качестве термина словесное выражение «деятельность учителя», которое не содержит этих слов и не составляет тождества ни с одним из рассмотренных выражений (слов).
Возвращаясь к высказыванию (3), можно заметить, что используемые в высказывании понятия (слова) для обозначения одного и того же явления – учение, деятельность ученика, усвоение, приобретение – имеют разные объемы и значения и должны обозначать разные явления.
Слово «учение» многозначно, оно означает и совокупность теоретических положений о какой-нибудь области явлений, и систему взглядов какого-либо ученого или мыслителя, и деятельность ученика как одной из сторон обучения. Для нашего случая подходит только последнее значение – деятельность ученика. Но деятельность ученика не тождественна учению.
Если учение можно отнести к деятельности и назвать деятельностью ученика, то усвоение даже при отнесении к деятельности нельзя назвать деятельностью. Для того чтобы усвоить тот или иной материал в условиях обучения, необходима некоторая деятельность человека, которая приводит к цели – к усвоению данного материала. Когда мы можем сказать, что данный материал (знания) усвоен каким-либо человеком (ребенком)? Только тогда, когда установим, запомнил ли эти знания человек, может ли воспроизвести, понял ли он их и умеет ли правильно применять и использовать эти знания. Если он запомнил, понял и умеет правильно применять знания, то, следовательно, человек усвоил эти знания. Здесь нельзя не видеть, что для достижения цели – усвоения некоторых знаний – необходимы фактически три вида деятельности, каждый из которых может иметь свою цель: запомнить, понять, правильно применить на практике знание. Таким образом, если согласиться с тем, что усвоить, означает запомнить, понять и правильно применять понятое, то тогда вынуждены будем признать, что усвоение, как желаемый результат, может быть достигнуто тремя видами деятельности ученика, направленных на последовательное достижение трех целей. Или усвоение есть процесс, представленный тремя деятельностями, а сам этот процесс не есть одна какая-нибудь деятельность из трех. Понятно, что в данном случае вновь имеет место абстрактное существительное «усвоение», образованное от глагола «усвоить», и в связи с этим вынуждены выделить значение этого слова как обозначающего «предметность» и «действие» или, что мы и представили, как результат и как процесс.
Подойдем к усвоению с другой стороны. Обратим внимание на высказывание: «Усвоение знаний – познавательная деятельность, направленная на прочное овладение знаниями, умениями и навыками» [76, c. 280]. В этом высказывании усвоение определяется как познавательная деятельность, но познавательная деятельность имеет своим результатом при достижении цели новое знание, которого до осуществления познания еще не было. Значит ли это, что познанное или понятое одновременно есть и усвоенное? Конечно, если эта ситуация имеет место в среде ученых: научное открытие той или иной закономерности, того или иного понимания уже предполагает не только запоминание их, но и реальную возможность правильного использования достигнутого понимания, знания, т. е. мы можем сказать, что понятое ученым, уже и усвоено им. Если же аналогичную ситуацию рассматривать для ребенка (ученика), то довольно часто оказывается, что одного понимания, одного запоминания закономерности (знания) совершенно недостаточно, чтобы она и применялась практически правильно. Потому-то и необходима специальная деятельность ребенка (ученика), чтобы усвоение имело место. Аналогичная деятельность ребенка необходима и в том случае, если усвоение определяется через выражение «прочное овладение».
Следующее понимание усвоения представлено в цитате: «Усвоение – основной путь приобретения индивидом общественно-исторического опыта. В процессе усвоения человек овладевает социальными значениями предметов и способами действия с ними, нравственными основаниями поведения и формами общения с другими людьми» [77, c. 368]. Усвоение определяется через выражение «путь приобретения» и слово «овладеть». Об овладении мы уже говорили[1] и пришли к пониманию, что овладеть (и, очевидно, присвоить, приобрести) можно только посредством собственной деятельности человека.
Слово «приобретение» в данном случае оказывается синонимом слов «овладение», «присвоение», поскольку, действительно, если речь идет не о приобретении вещей в магазине, а о знаниях и умениях, то их можно приобрести посредством только собственной деятельности. Следует обратить внимание и на то, что в указанном словаре усвоение названо процессом, а не деятельностью. То есть такое употребление слова совпадает и с утверждаемым нами пониманием различия между процессом и деятельностью как родом и видом.
Таким образом, слово «усвоение» обозначает как процесс усвоения, так и результат процесса усвоения. А в практике обучения «усвоение» может занимать место цели в деятельности учителя и в деятельности ученика, для которых целью является усвоение четко определенного материала (знаний, умений). Если эти значения при использовании слова «усвоение» не конкретизировать в суждениях, то нам никогда не избежать путаницы, двойственности смысла и понимания.
Чтобы избежать возникновения различных смыслов, необходимо прекратить использовать разные слова для обозначения одного и того же явления. В данной ситуации надо отказаться от слов «учение», «усвоение», «приобретение» и т. п. и вместо них использовать словесное выражение с общим для них значением, которое не содержит этих слов. Таким выражением с общим значением для указанных слов может быть выражение «деятельность ученика», которое не составляет тождества ни с одним из рассмотренных выражений (слов), представляющих в лучшем случае лишь отдельные виды деятельности ученика.
Таким образом, обучение, представленное явно и неявно различными видами деятельности, остается неопределенным. Мы приходим к необходимости отказаться от многозначных слов и синонимов (получение, приобретение, овладение, преподавание, передача, усвоение, учение, руководство, руководство учением), использованных в значении деятельности учителя и деятельности ученика, и тем самым приближаем лексический инструментарий педагогики к терминологическому состоянию.
Рассмотренные в этом параграфе слова и понятия, употребляемые в значении деятельности учителя и деятельности ученика, не должны быть употребляемы в указанных значениях, поскольку каждое из них представляет собой некоторую сторону деятельности учителя или деятельности ученика. Такое положение в логике представлено следующим образом: объем понятия каждого из этих слов не равен объему понятия деятельности учителя или деятельности ученика. Они составляют часть объема понятий «деятельность учителя» или «деятельность ученика». Чтобы освободиться от многозначности, необходимо не только определить значение будущего термина, но и соблюсти терминологический характер его употребления. Для данного случая роль терминов могут выполнить выражения «деятельность учителя» и «деятельность ученика».
Здесь возникают вопросы: что такое деятельность учителя и что такое деятельность ученика. Нам уже недостаточно оперировать этими словосочетаниями, ибо значения, которые в них вкладываются конкретными людьми, практиками и учеными, весьма различны и совпадают лишь в том, что это – деятельности. Поэтому-то определение, в котором обучение представлено как сложное единство деятельности учителя и учащихся (6), остается не раскрытым в своей сущности именно по причине не установленных сущностей и деятельности учителя, и деятельности учащихся. В дальнейшем будут рассмотрены совокупности видов деятельности учителя и видов деятельности ученика, которые исчерпают или более полно представят явление «обучение».
[1] См. настоящий текст: Часть первая. Критика основных понятий педагогики. Глава 2. Обучение. § 1. Обучение как процесс. Предмет процесса обучения.